— …Когда мне хочется, тут летают самолеты, мимо проплывают корабли…

Из ниоткуда в небе над нами появился громадный самолет. Громко шумя мощными двигателями, он низко пролетел над островом, слегка меня оглушив. Вблизи берега в одно мгновение возник белоснежный многопалубный лайнер. Проплыв мимо нас, он на прощанье подал долгий гудок и тут же исчез вместе с летевшим в небе самолетом и армадой спешащих на берег крабов, оставив после себя легкую дымку.

— …Уровень Мастера предоставляет неограниченные возможности. Почти. К примеру, взять солнце. Я могу менять погоду, как мне заблагорассудится, но ничего не могу поделать с этим светилом. Равно как и со временем. Сколько бы я ни желал вернуть прошлое, это не в моих силах. Вы уже видели моих помощников. Они мертвецы. Благодаря своим возможностям я могу поддерживать функционирование их организмов, но не в силах создать из них полноценных людей. Сознание, называемое душой, их давно покинуло. Они в состоянии выполнять лишь простые команды. Для более сложных задач мне приходится брать управление над ними на себя. Несмотря на кажущуюся всесильность, мы не боги и остаемся людьми. Для того, чтобы сделать что-то, нам приходится лично приложить усилия. Мы можем создавать что-нибудь неодушевленное, и оно будет работать. Мы даже в состоянии создать живые организмы, но лишенные сознания, они будут всего-навсего грудой никчемной органики. Наподобие этих крабов, бегущих в одном направлении. Только поселившееся в теле сознание или же, как принято называть его в этой системе — индивидуум, заставляет их ожить.

— Получается, и в животных?..

— Получается, и в животных, — повторил он и снисходительно улыбнулся.

Несмотря на детский облик, его серьезность придавала чертам лица взрослость. Этот контраст, смущавший меня первично, теперь уже был незаметен. Я полностью осознавал стоявшего передо мной взрослого, умудренного длинной жизнью человека, пусть и с внешностью ребенка.

Солнце уходило все дальше к закату. В этом месте планеты наступил вечер. Савватий, немного пройдясь, остановился, и на берегу появился круглый столик, а вокруг него три кресла, точно такие же, что были в его комнате. Жестом он пригласил присесть.

— Когда была создана эта игровая система, внутри нее были помещены инженеры, впоследствии названные, как вы знаете, стражами. В их обязанности входило тестирование и доработка игры изнутри. Допуском к работе по изменениям служили перстни. Эти маленькие артефакты подобно ключам позволяют проникнуть в систему и вводить всяческие необходимые коррективы. При этом, подобно обычным игрокам, существовали три уровня допусков. После того, как двери в мир создателей закрылись, и стражи уже не могли выйти как раньше, игровая система прировняла их ко всем игрокам, и уровни допуска стали соответствовать уровню игроков. Таким образом, тем, кому выдался шанс заполучить перстень и возвыситься до уровня Мастера, открылись громадные возможности. Но мы все, по сути, так и остались обычными людьми, несмотря на кажущуюся всесильность. Поэтому кто-то быстро пресытился такой жизнью и угомонился, а у кого-то желание управлять миром не проходило столетиями. В силу моральных внутренних принципов, заложенных в каждом из нас, некоторые, даже заполучив уровень Мастера, не хотели властвовать над другими людьми. Они противились насилию, греховности, порокам и просто отрицали для себя мирскую жизнь и принимали решение уйти, можно сказать, в себя. С этого момента мир игры для них больше не существовал. Они-то и становились закрытыми Мастерами. Живя в гармонии с собой, отшельниками, они к большему не стремятся и ни во что не ввязываются. Это было понято и принято остальными Мастерами. Поэтому закрытые Мастера стали чем-то вроде монахов-отшельников и являются неприкасаемыми. Они не молятся, а скорее желают себе и другим, живущим в игре, чтобы все это поскорее закончилось. Мой отец лишь к концу жизни вспомнил о необходимости завести потомство, поэтому я с детства носил свой перстень и привык к нему и тем возможностям, что он дает. Отец спешил передать мне все, что умел и знал. Когда я стал Мастером, время отца подошло к концу. Он покинул игру, а я осознанно сделал выбор стать отшельником.

— А как же все эти разговоры, что Мастеров вылавливают, истребляют? — не унимался я, чтобы хоть как-то мои познания срослись с ранее полученными знаниями. — И зачем вы тогда прячетесь и запутываете к себе следы? Столько сил ушло, пока вас нашел.

— А чтобы абы кто не донимал расспросами, — засмеялся Савватий. — Охота на закрытого Мастера наступает в том случае, когда он не сдерживает взятых обязательств. Когда, заявив о своем отречении от мирских дел, он начинает плести собственные интриги. Или же когда кто-то получает такой уровень вне установленных правил.

— А для этого существуют какие-то правила? — изумился я.

— Конечно. Неужели ты думаешь, что в игровой системе всякому дозволяется пользоваться перстнями? Тогда бы здесь давным-давно все разнесли. По этой причине и была придумана служба у Мастеров. Столетие, и ты получаешь Продвинутый уровень, еще триста, и ты можешь дойти до верха. Смыслом всего является воспитать следующего Мастера, который бы сменил ныне действующего. Лучшего тот оставляет, а остальных отправляет на выход из игры. К тому же все это время обладатель перстня находится под наблюдением своего Мастера, чтобы он не наделал глупостей и учился. Помимо изучения возможностей перстня необходимо обучаться политике. Ведь Мастеру потом потребуется каким-то образом еще выживать в этом мире, где не только у него есть такие возможности. Взять вас, к примеру. Мне понравились ваши безрассудные поступки, сам бы я на такое никогда не решился, да и не смог бы в силу полученных наставлений. Но если каждый начнет делать подобное?

— Но я же… — попытался оправдаться я.

— Я понимаю ваши позитивные стремления, но, тем не менее, в этом мире тогда начнется хаос. Игровая система это же, по сути, машина, и как ее запрограммируешь, так она и будет работать. А если таких «программистов» получится множество, и каждый будет вводить массу противоречащих друг другу команд?

— Понятно… Машинка сломается…

— Скорее не машинка сломается, а Создатели отключат возможность коррекции системы изнутри, и наши перстни превратятся просто в бесполезные украшения.

— Но почему бы Мастерам не объединить свои усилия и не сделать мир лучше, гуманнее, человечнее?! — возмутился я.

— Вы думаете, только вам это пришло в голову?! Вздор… Это уже тоже когда-то проходили, причем последний раз недавно, примерно триста лет тому назад. Клан Львов взял верх над остальными, организовав их объединение под своим началом в альянс. И действительно, жизнь в игре заметно улучшилась. Я имею в виду, для обычных людей. Но это не смогло просуществовать долго. И в этом вина не Мастеров, а самой системы. Сперва начали распространяться повсеместные неурожаи, их сменили невесть откуда взявшиеся болезни. С большим трудом, но Мастера справились и с этой напастью. Тогда система пошла на решительные меры. Она пустила полюса в движение, и начались глобальные катастрофы: непрекращающиеся дожди, ветры, переходящие в смерчи и ураганы, землетрясения и прочее, прочее, прочее… Если в одном месте начались холода, которых там никогда не было, то в другом начиналась немыслимая жара, иссушающая всю влагу. Всем Мастерам стало очевидно, что игровая система противится улучшению жизни людей. И если все не повернуть вспять, движение полюсов продолжиться, пока они не сменятся. Это означало умерщвление большей части всего живого на земле. И таким образом игровая система устроит перезагрузку. Из-за этого в альянсе произошел раскол. Небольшой тогда еще клан Орлов воспользовался этим, начав маленькую победоносную войну. Их взгляды по возвращению худшей жизни людей на земле, дабы Создатели не завершили в игре перезагрузку, нашли слишком много откликов. Как только альянс пал, прекратились все катаклизмы.

— А что, если игровая система просто устроила для человечества этими катаклизмами последнее испытание? — озвучил я появившееся предположение.