— Я с того района, где крысы у мусорки валяются, — ответил я первое, что в голову взбрело.

— О! Так ты наш! Полетели все вместе, пожрем крыс!

Все три ворона улетели, оставив меня в одиночестве. Непроизвольно я нахохлился. Вспомнилась Катерина. И как мне теперь поступить, если с ней опять пересекусь? А если она снова начнет драку не на жизнь, а насмерть да еще в присутствии своих подопечных? Вот же блин…

Тут еще прибавилось, как ей пришлось потерять сына, а вместе с этим и о любимом наказании Мастера с ломанием костей. В душе я уповал на то, что за мой очередной побег ее не подвергнут этой варварской экзекуции и дадут, как она надеялась, три дня на мою поимку. Вот только бы мне успеть за это время узнать секрет продвижения, иначе… Ох, даже не хотел себе представлять трехсотлетнюю службу в холопах.

Глава 11

Уже и солнце взошло дальше некуда, и лапы затекли сидеть на одном месте, а архив как был закрыт, так, собственно, и не открывался. Людей почему-то совсем нет в округе, и с машинами какая-то беда, почти не ездят. Да что люди, птицы в небе и те не летают. За все время прилетела лишь одна стайка глупых воробьев. Покрутились по земле, почирикали и, так ничего и не найдя съестного, тут же улетели. И что могло стрястись сегодня — вообще непонятно…

Нет, это уже ни в какие ворота — так сидеть. Нужно хотя бы чуток размяться. Да и курить охота от безделья до безобразия. Конечно, можно было бы и в таком виде покурить, прикольная бы получилась тема — сидит на ветке ворона и пыхтит. Кто увидит, сразу в дурку сам за помощью побежит. Вот только, как назло, сигареты куда-то подевались вместе со всей моей одежонкой. Похоже, в перья перевоплотились.

Слетев с жердочки на землю, я огляделся и запросил у перстня себе прежний вид. Бирюзовая волна промелькнула перед глазами, вернув мне былой рост и облик. По окончании трансформации я осмотрел себя. Вроде все прошло удачно. Вот только дыры от пуль в штанинах слишком бросаются в глаза. Но я не растерялся. Достаточно было поднять параметр целостности джинсов, и от дыр следа не осталось. А вот с запекшейся кровью прямо-таки беда. Попробовал отряхнуть, да куда там, въелась в ткань намертво. Думал-гадал, как выкрутиться, но опять же с помощью нового уровня и возможностей перстня решение оказалось совсем простым. Лишь представил эти же джинсы новыми, и все та же бирюзовая волна вернула им первозданный вид.

Результат преображений порадовал не столько обновлением шмотья, сколько возможностью отныне подобное творить. Понятно, еще пару дней, и я свыкнусь, но в данный момент у меня даже появилось чувство легкой эйфории. Довершил свой внешний апгрейд, заменив надетые на мне кроссовки на те, что подарил Олегу — на воздушной подушке. На радостях я даже не удержался и немного попрыгал на месте. Ноги, бодро отталкиваясь от тротуара, скакали мягко и пружинисто.

Сигареты нашлись в кармане обновленных джинсов. Несмотря на столько преобразований, все осталось на месте. Прикурив, я сел на ступеньки перед архивом.

А все-таки хорошо, что все так получилось. Если бы не остался вчера на ночевку дома, то и с Катериной не познакомился. Не узнал о возможностях таких перевоплощений. Спору нет, потом бы я до этого сам дошел, но сколько бы на это ушло времени, это уже другой вопрос. Да и разобраться с фотографией Демьяна она быстро помогла.

Учитывая, какой ценой мне достался побег, зря я полез копошиться в прошлом Катерины, ведь за малым чуть было не попался. Да и она хороша, могла бы мне подсказать, чтобы врубил умение полета на всю и сматывался, а то спорола какую-то чушь — спланируешь над деревьями. Но бог с ним, обошлось и забыли. С другой стороны, мне теперь понятно ее отношение к Мастеру. С ним связаны две ее самые большие трагедии, к которым он приложил руку. Поэтому есть надежда, если за эти три дня не получится справиться, возможно, мне удастся ее убедить вместе сбежать от Пирса. А вдвоем уже будет легче найти способ пройти уровень.

А вот муж Катерины реально козел. Раз бежал, нужно же было и о семье позаботиться. Бросил и был таков. Хотя кто его знает, что там произошло. Может быть, вариантов других не было. Откуда можно все знать, да и кто я им, судья, что ли…

— А что ты тут сидишь? — спросила, прервав мои размышления, все та же дворничиха, проходя мимо.

— Жду, когда архив откроется.

— Ну, ты тоже… Воскресенье! Сегодня архив не работает.

Да твою ж мать нехай!

— Вот же люди… Что у них в голове творится? Бардак сплошной… — продолжив бормотать себе под нос, она пошла дальше.

Черт… Получается, минус один день на поиски… Ну, что за напасть?!

От возросшего негодования я закурил вторую сигарету. Сидеть дальше здесь было бессмысленно. Встав, я пошел по улице, куда глаза глядят, а внутри от злости все клокотало. Но я уже знал у этого чувства подоплеку — это гнев с яростью меня подначивали изнутри.

Пройдя немного вперед, я увидел идущую мне навстречу пожилую женщину с пакетом. Расставив ноги, как кавалерист (или те были сами по себе такие), морщась и бурча себе чего-то под нос, она прошла мимо. Тут своевременно в голову пришла идея. Коль меня сейчас по городу разыскивают охотники, было бы неплохо преобразиться. И именно такой образ подходил лучше всего своей неприметностью. Таких, как она, полно на каждом углу. Воспользовавшись отсутствием прохожих, я принялся за очередное преображение. Бирюзовая волна быстро промелькнула перед глазами, заставив меня подобно оригиналу осунуться и снизиться в росте. В руках был такой же цветастый пакет с чем-то тяжелым.

Продолжив идти, я почувствовал, что мне явно что-то мешает кое-где по интимной части. Как назло на улице появился народ. То с магазина кто-то вышел, то из подворотни выполз. Прошел еще немного, и стало невмоготу. Ноги еще больше раскорячились.

Да что там не так?! Прямо зудит и давит нестерпимо. Бегом я свернул в ближайший двор поправиться, а тут на тебе — сидевшая на лавочке такая же по возрасту пожилая женщина как заорет:

— Никифоровна! Никифоровна!

— Да…

— Ах ты ж курва старая! Зачем мой палисадник заняла!

— Я?..

— Не прикидывайся! Я тут так заболела, три месяца не могла встать, вышла и на тебе: и палисадник оттяпала, и заборчик уже приделала! Сейчас же возвращай мне мою землю! И заборчик свой чтобы убрала! А то ты посмотри на нее… — вскочив с лавочки и подбежав ко мне, разоралась она во всю глотку.

Первое, что пришло мне на ум — послать ее куда подальше вместе с ее палисадником. Второе… Второе — тоже послать, но уже в строго определенном направлении.

— …Зараза ты такая!.. — продолжала она орать.

Теперь мне уже хотелось звездануть ее своим тяжелым пакетом. Зря, что ли, ношу его в руках?

— И ты посмотри на нее…нахалка какая… — все не унималась старушка.

Ну, и что мне делать с этой заразой? Усыпить на месте? Тогда не дай боже брыкнется и чего-нибудь себе ушибет. А мне вновь зачтется уже двойное ухудшение. Считай за чародейство и нанесение телесных повреждений. Вот бы ее в ступор ввести.

— …Курва ты старая!.. — похоже, вошла та в раж.

А что, если отключить ей звук?

Стоило мне закончить манипуляции, и та вмиг смолкла. Губы продолжали сотрясаться, наверное, по инерции, а глаза страшно выпучились. Силится бедная, чуть ли не кряхтит, а сказать не может. Воспользовавшись этим шоковым состоянием, я бегом вернулся на улицу и зашагал от нее подальше.

Бегу-лечу, а у самого что-то вообще там по интимной части дискомфорт жуткий. Хорошо хоть не на каблучках перебираю свои кривые ножки, а то бы точно навернулся с этим чертовым пакетом. А какого хрена я с ним таскаюсь? Кинул в ближайшие кусты и дальше лечу. Чувствую, никаких сил нет больше терпеть этот кошмар. Снова свернул в дворик.

— Никифоровна, займи, будь человеком… — обрадовался, увидев меня идущий навстречу какой-то забулдыга.

Да что же это такое?! По ходу эту тетку здесь каждая собака знает. Небось звезда районного масштаба.