Она вновь посмотрела в окно на своих людей внизу, молча вернулась на кресло и внимательно посмотрела мне в глаза.

— Тебе известно, что такое честь, совесть, обязательства? Насколько я могу тебе довериться?

— Признаться честно, я и сам не заметил, как проникся к тебе доверием. Ты можешь на меня полностью положиться. Но говоря о чести, обязательствах… Воган Пирс тебе тоже в некотором роде доверился…

— Доверился? — усмехнулась она. — Он загоняет людей в угол и ставит перед фактом: служение ему или беспамятство. Пользуясь своим знаниями, он властвует над людьми. Так же, как и все остальные Мастера. Это как поводок, что сдерживает у его ног всех поданных.

— Тогда не проще скорректировать людей по своему усмотрению, чем водить за нос с секретом продвижения в уровне?

— Хм. Ты еще не понял? Люди — это не вещи и предметы. Скорректировать можно лишь характеристики человека, внешние данные, желания, стремления, но не ту сущность, что скрывается за нашими оболочками. Невозможно увеличить, к примеру, такой параметр как ум, — видя, что у меня не слишком выходит понять, о чем она говорит, охотница скривилась. — Ты просыпаешься утром и точно знаешь, что тебе нужно куда-то идти. Тебе предстоит сделать какое-то важное дело. И вот ты просыпаешься, и вдруг тебе не хочется. Судорожно ты начинаешь размышлять: а может, не сегодня, а может, завтра или да ну его. Или вообще вспоминаешь какую-нибудь чепуху. И тебе почему-то именно ею хочется заниматься вместо того, чтобы делать действительно важное дело, которое ты наметил при ясном уме. Так устроена эта игровая система и так она движет всеми людьми. Подними в человеке до максимума алчность, и он больше ничего не будет видеть и желать кроме наживы. Он не услышит себя самого кроме взлетевшей потребности на чем-нибудь обогатиться. Между «помочь» и «нажиться» он и глазом не моргнет, что ему выбрать. Несмотря на то, что будет прекрасно понимать, что он мог бы помочь. Ну, или блуд, как пример. Вы же, мужчины, тогда вообще ни о чем не способны больше думать.

— А если снизить все эти желания до нуля?

— Тогда человек превратится в овощ, наслаждаясь одним только своим присутствием в этом мире.

— Надо же… А ты права. Именно так я множество раз сбивался. Понимал, что нужно одно, но тут же появлялись, как мне казалось, более приоритетные варианты…

— Я давно нашла этот способ обмануть систему. Опять же случайно. И благодаря ему смогла сохраниться, как бы кому ни хотелось меня изменить…

— И часто тебя корректировал Мастер? — догадался я.

— У меня такое чувство, что моя фотография постоянно находится при нем… Каждое утро я начинаю с корректировки себя… Странно, что об этом я не забываю… Может быть, в нас одновременно сосуществуют разные виды воспоминаний, и что-то поддается стиранию, а что-то так и остается в нас вне чьего-то доступа…

— Так зачем ты спрашивала про доверие?

— Потому что мы не можем бежать вдвоем. И мы не можем просто так все оставить. Может быть, уже завтра, мы не вспомним, что когда-то были знакомы. Бежать должен кто-то один из нас. Я дам тебе возможность отсюда сбежать и дам тебе три дня на поиски этого Мастера. Больше времени у нас не будет. Но ты пообещаешь, что, если у тебя получится, ты покинешь игру вместе со мной, а если нет, то ты сам должен мне сдаться, — она остановилась и, сделав паузу, продолжила отстраненным голосом: — У Вогана Пирса за серьезные проступки есть любимое наказание. Это когда у тебя повышается до максимума болевой порог и начинают ломаться кости. Пять, десять минут, полчаса, максимум час. Больше нельзя. Дальше обычно начинаются необратимые реакции в психике. Такой человек больше не сможет быть адекватным. Я однажды попадала на эту экзекуцию на десять минут. Не знаю, через сколько минут, но я отчетливо помню, что желала и молила, чтобы меня умертвили. Я была согласно потерять память и все что угодно, лишь бы это прекратилось. Когда Мастер это остановил, то прошло всего пять минут. Он скостил наказание вдвое…

Охотница замолчала, и по ее виду я понял, вспоминая наказание, она будто заново его пережила.

— Я это рассказала, чтобы ты знал, что меня ожидает. За твой побег мне придется ответить. Если он узнает, что я его предала, то для меня это наказание будет длиться слишком долго… А потом меня ждет перерождение, беспамятность и жизнь среди стада… Как только ты сбежишь от меня, я буду просить три дня на то, чтобы попытаться исправиться, в принципе, это обычная практика у нас. Поэтому у тебя будут только эти три дня, не больше… Так я могу тебе доверять?

Молча, я снял брошь трилистника. Охотница удивленно вздернула брови, но тут же их вернула на место и принялась копошиться во мне. Видя, что к сканированию она подошла тщательно, я достал сигареты и закурил. Смотреть на нее было необычно. Она, в общем-то, смотрела на меня в упор и как будто не замечала, заглядывая куда-то в глубины.

— Надеюсь, ты меня не корректируешь?

— Уже, — коротко сообщила она, заставив меня поперхнуться сигаретным дымом. — Подняла обязательность и целеустремленность. Постарайся побыстрее избавиться от плохих характеристик, чтобы они тебе не мешали. Оставь, как я, чуть-чуть, чтобы хватило одного доброго дела для перехода на повышенный уровень.

— Ты всегда готова?

— Всегда… На этом все, теперь я тобою удовлетворена.

— То есть, я тебя уже удовлетворил? — расплылся я в улыбке. Тут же что-то больное кольнуло в боку. Дабы пресечь дальнейшие поползновения, я вновь вернул трилистник на рубашку. — Хорошо. Если я все найду, как мне тебя найти?

— О, это проще простого. Тебе будет достаточно мысленно призвать меня на разговор с помощью перстня. Вспомни обо мне и назови истинное мое имя Катерина. Для того, чтобы мы смогли видеть друг друга, достаточно подумать о визуализации, и мы будем видеть друг друга.

— Значит, Катерина… То есть любой, у кого есть перстень, может призвать и видеть другого?

— Только если тот, кого он вызывает, согласится ответить и визуализироваться. А теперь вот как мы поступим, — Катерина всем видом показала мне, что нужно собраться и слушать ее внимательно. — Есть такое состояние, наподобие ступора, когда ты входишь в некую бессознательность. Ты ничего не можешь делать и фиксировать. Когда такого человека сканируешь, то там оказывается пустота, подобная стертой памяти. Я введу себя в это состояние, а ты сотрешь все мои воспоминания с того момента, как мы сегодня встретились, и оставишь послание для Вогана Пирса. Ну, что-то типа «дайте мне спокойно жить и закончить игру». Когда я очнусь, то уже не буду помнить о нашем уговоре. Я буду просить Мастера дать мне шанс на исправление. У тебя будет три дня, чтобы узнать, как, минуя стадию умерщвления, возможно заполучить продвижение. Если у тебя не получится, то ты мне сам сдашься. Если задержишься, то это будет означать, что я не справилась. Меня отзовут к Мастеру, а твоей поимкой займутся уже другие. Когда они тебя найдут, то нам вдвоем придет конец. Надеюсь, ты это понимаешь. Запомни! Если у тебя не получится, то ты призовешь меня, а пока я буду к тебе мчаться, сотрешь все воспоминания начиная с того момента, как ты вошел в портал и после снимешь с себя трилистник. Просто вспомни тот момент и вели перстню все остальные события стереть. Так я останусь при своем положении, поймав тебя, а ты станешь одним из нас — людей Вогана Пирса. В этом случае мы ничего не потеряем. Да, и еще. Если у тебя все получится, когда будешь со мной связываться, скажи кодовое слово — «твоя мечта дом у моря», чтобы я тебе поверила. Если я буду сомневаться, расскажешь мой сон про детство, можешь еще вспомнить о моей семье. Абы кому я такие вещи не рассказываю.

— Хорошо. Но почему бы нам вдвоем не бежать? Ты думаешь, нам не удастся скрыться?

— Вдвоем не удастся, это точно. Ты один сможешь какое-то время прятаться. Как раз эти самые три дня. Потом сюда прибудет десяток человек с Продвинутым уровнем из нашего клана. У тебя не будет шансов. Никаких. А как только они тебя поймают и считают, то и у меня.